Размышления о месте и мести, о мировом суде и моратории. Короче, о справедливости.
Поскольку мы, то есть граждане, живем в двойной реальности - гражданских естественных прав и искусственных норм государственности - то из этого проистекают два взгляда на природу суверенитета и, соответственно, судебной системы. Ибо суверенитет, как выражение идеи превосходства, я полагаю, - это вовсе не приоритет закона, но, именно судебной власти.
Несмотря на кажущуюся приверженность суда идее равенства, в сущности, именно судья либо создает прецедент случая в котором истец и ответчик признаются суверенными уникальными субъектами, а значит создателями баланса жизненных сил. Либо судья выступает как посредственное лицо, только удостоверяющее правоту того или другого. Как субъект удостоверяющий суверенные отношения И и О, в первом случае судья есть мировой судья. И он независим, то есть не ангажирован ни под какую инстанцию, типа государства или иного юридического лица. Мировой судья - третий аспект в структуре естественного суверенитета - ИОС.
В системе государственного легального (законного) суда, судебная ситуация расслаивается, неоправданно дублируется и конструируется как юрисдикция с ее двойной бухгалтерией интересов и соответствующей казуистикой в понятиях. Идея суверенности каждого, как ключевая в мировом суде, здесь избыточна - граждане лишены политической субъектности уже самим фактом участия в легитимации тех, кто будет создавать для них загоны (законы).
Идея справедливости (политического равенства) вырождается здесь до идеи равенства всех перед законом. Теряет свою сущность превосходства каждого в деле мирового суда. Сам мировой суд выхолащивается, становится низшей частью верховного государственного суда. Законного.
Принципиальное отличие двух судебных систем можно показать на на примере моратория на смертную казнь, который я полагаю высшим достижением гражданского общества, его способностью ограничить беспредельную власть государства, проявляющуюся в его легальном праве на совершение убийства. Страны, в которых мораторий снят - это страны, несомненно движущиеся по фашистскому пути. Мораторий - это закон идущий со стороны гражданского общества и говорит он даже не о правах убийцы и насильника, изобличаемого и которого необходимо наказать, но о правах государства в целом.
В случаях, когда совершено злобное преступление и есть те, кто потерпел непоправимый ущерб, приоритет должен быть на стороне мирового (не легального) суда. На стороне тех, кто травмирован случаем преступления и жаждет мести. Как это фактически происходит? Государственный суд не вправе приговаривать к смерти НИКОГО, поскольку государство типа искусственного интеллекта не участвует эмоционально в травмирующем случае, не несет никакого урона и потому якобы "беспристрастно". Не нужно доверять этой беспристрастности. Она мертвенна. И мировой суд на это указывает - если гос. суд не вправе выносить смертный приговор, то мировой суд вправе доверить совершение смертного приговора тем, кто потерпел наибольший урон от злодеяния. То есть у мирового суда ЕСТЬ право на вынесение приговора о смертной казни. Мировой суд на стороне мстителя. Месть есть превосходный и оправданный акт, который все расставляет по своим местам.
И это вовсе не куклусклан какой-то, но хорошо продуманная идея мирового суда. Мирового суда, который должен быть верховным институтом именно гражданского общества. Именно он и должен своей юриспруденцией нейтрализовать безумие государственной юрисдикции. Именно он констатирует и конституирует суверенную субъектность в человеческих существах.
В системе гос. суда судья вовсе не независим, он является только продолжением функции обвинителя. Даже понятие "осужденный" вовсе не означает "обсужденный", но именно обвиненный. Отсюда и всевластие прокуратуры и ей подобных органов надзора.
